Пляжное изнасилование (Курортное приключение)

Смешной рассказ:

— Ну как там было, в санатории?

— Страшно! Представляешь, парней было ну сильно мало, и многие дамы уехали, так и не отдохнув!..

Глава 1

Наконец мечта моя сбылась. Сборы, средства в займы, улаживание срочных дел, все это сзади. И вот, в конце концов, я тут. Тут, — это на море. Море.

МОРЕ!!!

Я готова орать это слово, стоя среди пляжа. Малыши остались дома с супругом, наконец, в первый раз, за 12 лет я полностью свободна.

Всего неделя. О Боже!

Всего неделю нет неизменного; мам это как…? Мам это что…? Мать, а можно…? Нет супруга с его запятанными, разбросанными носками. Нет кастрюль, чайников, стиральных машин с грудой грязного белья, которого малыши делают, просто в множествах. Всего этого нет. А есть — только море, солнце, песок и, СВОБОДА. Теплая вода нежно плещется подо мной, я качаюсь на надувном матрасе и предаюсь блаженству, наслаждаясь последними часами собственного короткого отпуска. Всего неделя.

Но зато, какая это была неделя! М-м-м… Вечерние прогулки по пляжу, напитки в запотевших стаканах, музыка.

Как отлично. Как приятно. Как

— Женщина. — Слышу я вдруг, чей-то глас.

Мне очень не охото выныривать из собственных грез, в которые я погружалась все поглубже и поглубже, под стабильное покачивание надувного матраса.

— Женщина. — Уже более напористо обращался ко мне, чей-то глас.

Женщина? О как! Приятно, но. Это мне? «Девушка», нужно же.

Дожила до 37 лет и сподобилась, в конце концов. — ДЕ-ВУ-ШКА. А все таки, какой приятный глас. Ммммм!

— Кхе-кхе. — Кто-то положил руку мне на бедро чуток выше колена.

О! А это уже наглость. То, что я заснула на надувном матрасе, еще не дает для вас право лапать мою ногу. Эта яростная идея заставила-таки, открыть меня глаза и прийти в себя. Я ощутила себя лежащей на надувном матрасе, а вокруг, была вода и, торчащая над этой водой голова.

— Что вы для себя позволяете. — Яростно воскрикнула я.

Плавающая голова растянула рот в ухмылке.

— С вами все в порядке?

— Да, а что со мной может быть не в порядке. — Ответила я поворачивая голову набок и вперяя взгляд в кратко остриженную голову, плывущую рядом.

— Нет, мне показалось вы, уснули и… — Голова замолчала и выплюнула воду.

— Вы кто? — Спросила я.

— Спасатель. — Кратко ответила голова.

— Спасатель!? А что, меня уже выручать необходимо? — Я откровенно была удивлена.

— Я следил за вами в бинокль и, увидел, что вы уснули, а матрас ваш, все же, уже достаточно далековато от берега, вы издавна заплыли за буйки.

— Что!? — Я, наконец, решила поднять голову и оглядеться.

Плавающая голова была права, сберегал был уже на солидном отдалении. Я не на шуточку струхнула.

— Ой! — Испуганно воскрикнула я, и живо перевернувшись на животик, начала грести руками. Вот тетеря. Нужно же так, а. Вот дурочка, — ругала я себя, — а если б во сне упала с матраса.? Поразмыслить жутко, с моими-то способностями пловчихи…. Матрас вдруг поплыл незначительно резвее. Я обернулась через плечо и увидела, как из воды высунулись две мускулистые руки и упёрлись в матрас, подталкивая его. Голова плыла сейчас, вслед за мной, и её глаза нецеремонно с энтузиазмом, рассматривали мою, все ещё не нехорошую фигуру.

«А приятно плыть с таким движителем» — Поразмыслила я.

Я, оторвавшись от гребли, провела руками по ягодицам и оправила купальник, который вероломно норовил врезаться в моё, самое заветное. Сберегал приближался, я понемногу успокаивалась и вновь бросила взор через плечо.

«Интересно, — задумывалась я, — а на каком теле эта голова?» — Воображение отрисовывало мне торс Посейдона.

В конце концов мы доплыли.

Голова, сейчас это было видно, не стала плыть и, разумеется, пошла ногами по дну, равномерно вырастая из воды. Вот уже появились плечи, покрытые равномерным, бронзовым загаром, мускулистые, широкие. Когда вода достигала «Посейдону» до пояса, я сообразила, что не ошиблась в оценке и, не напрасно отдала ему такое прозвище, он толкнул матрас посильнее и тот, выплыл на песок пляжа. Посейдон вышел на сберегал следом, и сейчас, я могла рассмотреть то, на чем плыла голова.

А плыла она, на достаточно привлекательном теле.

Рельефная мускулатура, красиво покрывала мощнейший костяк спасателя. Выпуклая грудь, крепкий торс, пресс кубиками. — Красавец. Из одежки на нем только плавки. Плотные плавки, под которыми угадывалась основная мужская мускула. И, нужно сказать, очень развитая. На мгновение меня бросило в жар, а низ животика, вероломно налился тяжестью. Да что все-таки это. Всего полторы недели без секса и уже… либо

Нет, юноша был вправду красавец но, такую реакцию следовало ждать от семнадцатилетней скороспелки, а не от 30 7 летней мамы двоих малышей. Светка, ну ты чего? — Задавала я сама для себя, удивлённо вопрос. Я, встала и обозрела пляж; мало поодаль расположилась семейка:

«Моржики» — как я их именовала.

Дама обширных размеров, чьи складки на талии (если так, можно именовать слоновий торс) конкурировали по объему с объемом груди. А в гротескных телесах, безо всяких следов исчезал чёрный купальник. «Морж самец», лежащий рядом с ней, был не наименьших, если не огромных размеров, а невдали резвилось двое «моржат» которые, — я готова была спорить, переплюнут когда возрастут, по объёму, и мама, и отца. Катька, моя подруга, с которой мы были вкупе, стояла метрах в пятидесяти от нас, и разговаривала с каким-то отдыхающим. Ну, Катька, ну нигде не упустит шанс пофлиртовать. На уровне мыслей возмутилась я, частично завидуя подруге. Её возможности стремительно заводить знакомства.

Катерине было 30 девять, но она, как говорится, была в самом соку; высочайшая стройная блондиночка с полностью белоснежными волосами и, замечательным загаром, плодом каждодневных посещений солярия. Идеальная Катина наружность, стоила её супругу больших средств, но, Катя была выше всего этого, просто не заморачиваясь на такие мелочи как чьи-то средства

Катя, увлечённая беседой, только помахала мне рукою издалече, и продолжала ворковать со своим собеседником. «Похоже, — помыслила я, — сейчас я опять буду ночевать одна»

— Вы в порядке? — спросил меня Посейдон.

— Что? А, да, спасибо. Со мной все в порядке.

— Будьте осторожнее на воде. — Поучительно проговорил мой спасатель. О! Я на уровне мыслей именовала его; «МОЙ спасатель», хм, к чему бы это?

— Да-да, спасибо. Но навряд ли у меня будет очередной шанс утопнуть, по последней мере, в этом году. — Со вздохом окончила я.

— Да? А что все-таки так? — Посейдон, не торопился уходить и очевидно находил повода продолжить разговор.

— Я уезжаю, послезавтра.

— Так стремительно? — Удивленно вскинув брови, спросил Посейдон.

— Стремительно? Я, тут уже неделю

— Так не достаточно? — Спасатель искривил губки.

— Хватит. — Кратко ответила я, чтоб не впадать в разъяснения, что на более длиннющий отдых у меня просто нет средств.

— Жалко. — Тихо проговорил спасатель.

— Чего жалко? — Спросила я щурясь.

— Жалко, что вы уезжаете. Честно. — Ответил он.

— Почему? — Этот вопрос меня, и, правда, заинтриговал. Я с энтузиазмом посмотрела на собственного спасателя.

— Ну, — начал он неопределённо, — я тут каждый денек работаю. — Он секунду помолчал, позже пожав плечами добавил; — вы купаетесь каждый денек, я сходу приметил вас

— И….? — Подтолкнула его я.

— В общем, вы мне приглянулись. — Окончил он.

— Да? — Опешила я, — и когда же я, успела для вас понравится? — Я забеспокоилась.

— Я вижу вас практически каждый денек, наблюдаю… — Он не знал что гласить.

— Наблюдаете!? — Воскрикнула я, уже возмущенно смотря на него.

— Ну да, вы, только не задумайтесь чего такового, я… просто… у меня работа такая. Осознаете.

— А-а-а, ну раз работа. — Я успокаивалась.

— Света. — Донесся до меня глас подруги.

— А, на данный момент. Иду. — Я вновь бросила взор на Посейдона, — спасибо что спасли… и… — мне больше нечего было сказать, — спасибо, в общем, и, вообще-то я, замужем. — Для чего-то добавила я.

— Да, не стоит. Это, в конце концов, моя работа… — Его лицо расплылось в широкой ухмылке. — И, вообще-то, я, тоже женат. — С кривой усмешкой добавил он.

— Ну, я побежала. — Бросила я ему, делая поворот.

— Давайте сейчас вечерком, выпьем с вами по чашечке кофе, там, есть хорошее кафе.

— Да? Понимаете, я кофе, по вечерам не пью. — Произнесла я, а сама поразмыслила: «Тебя что, каждый денек приглашают в кафе?»

— Ну, можем и мороженное поесть. — В его взоре светилась, чуть не просьба.

— Ну, я не знаю… — Не очень уверенно начала я.

— Соглашайтесь, я угощаю.

— Отлично, ожидайте меня тут вечерком в восемь, если я пойду, то приду не позднее 9, а нет… — Я не закончила, развела руками и, сладкоречиво замолчала.

— Ловлю на слове. — Посейдон игриво прищурил глаз.

— Ну, я пошла. — Я отошла на пару шагов и тормознула, резко обернувшись, спросила:

— Как вас, хоть зовут-то?

— Андрей. — Криво улыбаясь, произнес Посейдон.

— А я, Света. — В ответ представилась я.

— Я слышал, но всё равно, — очень приятно, буду ожидать вас до 9, идёт?

— Идет. — Кинула я уже на ходу. Андрей провожал меня искрящимися очами.

— Что за красавец? — Спросила Катя, когда я подошла к ней.

— Спасатель.

— Спасатель!? Ты что утопала? Либо, он все таки выручит тебя от глупости, которую ты называешь, брачной верностью. — Катька озорно хихикнула и подмигнула.

— Дурочка. — Обиделась я, — я просто уснула на матрасе.

— А-а-а. — Коварно протянула Катя, — а я, уж было пошевелила мозгами что ты, все таки отважилась использовать хоть один денек от отпуска по предназначению. — Катя вновь звонко рассмеялась.

— Да ну тебя! У тебя всё про одно… — Бросила я, шутливо, супясь.

— Эх, Светка, Светка. — Покачала головой Катерина, — Ты думаешь юность она навечно, вот, сколько для тебя уже, 30 семь? А ты, не считая Вани собственного, и мужиков-то больше не знаешь. А мужчины они что, они, обожают тех, кто желание вызывает, в глаза кидается, и уж поверь мне, если твой увидит что, на тебя еще кто-то уделяет свое внимание, он, внимательнее к для тебя станет. Раз, ты не только лишь ему нравишься, означает, ты еще Дама — а. Сечешь к чему я? Этот вон, — она кивнула головой в сторону «моржа» — гляди, как он нас очами поедает, пока его слониха не глядит.

— Нет, Катька, не считая шуток не секу я, к чему ты клонишь. — Разговор начал надоедать мне.

— Да его супруга, навряд ли старше тебя, если еще не младше. — Не унималась Катерина, — думаешь, он не желал бы, что б у его супруги, такие формы были? — Катя игриво повела прекрасными бедрами.

— Но, она же, не повинна, что…, что… её настолько не мало.

— Да ну тебя, зануда… — Не достаточно отмахнулась Катерина.

— Ну а сама-то что? — я решила перевести разговор в другое русло.

— Вон погляди, какой красавец. — Ожила Катя, и показала очами на высочайшего брюнета стоящего поодаль.

— Ничего. — Одобрила я.

— Вот, то-то. Мы с ним, сейчас вечерком, в кафе идем.

— В кафе, и только? — Я коварно прищурилась.

— Ну, — Катя рассмеялась, — а там как получится. — Она игриво покачала головой.

— А знаешь, меня тоже вечерком в кафе пригласили.

— Да? — Удивленно вскинулась Катя. — Кто?

— Спасатель.

— Тот высочайший? — Глаза Кати плотоядно сверкнули, но здесь же, погасли. — И что он предлагает?

— Кофе попить.

— Кофе? — Недоверчиво щурясь, переспросила Катя.

— Да, кофе. Я ж не ты.

— Ой, не зарекайся.

— Кофе, только кофе. — Успокаивающим тоном повторила я.

— Ну а ты чего? — Катя даже мало подалась вперед, приблизив ко мне лицо.

— Произнесла, что подумаю.

— Что!? — Удивленно воскрикнула Катерина, — поразмыслит она. Нам послезавтра отправляться, а она, — «подумает»… — Искреннее негодование подруги, меня развеселило.

— Иди, дурочка. Позже мне, еще спасибо скажешь.

— Я подумаю. — Смеясь, подвела я результат

ГЛАВА 2

Вняв голосу Катькиного «разума» я, все таки отважилась пойти вечерком со спасателем съесть, по мороженному. Успокоив себя тем, что ничего порочного я, не совершу, если позволю привлекательному мужчине, угостить меня порцией мороженного. Я приняла решение пойти в кафе, дав для себя твердую установку, что если этот «Посейдон» начнет перебегать границы допустимого, либо, разговор пойдет намеками на продолжение вечера в более интимной обстановке, сразу закончить всякие пробы «совратить меня, с пути истинного»

Проведя «археологические» раскопки в собственных вещах, я сделала вывод; что мне «совершенно нечего» надеть. Но, после повторных более въедливых ложбинок, нашлось-таки облегающее бежевое платьице чуток выше колена. Под него я подобрала белоснежное ажурное бельё, эфемерные трусики, и настолько же невесомый лифчик. Естественно, показывать его я, не собиралась но, как гласит моя подруга, Катя, «любая прекрасная дама, всегда должна быть готова раздеться» — Красоткой я себя не считала, но, не кривя душой, могла сказать, что была еще в форме.

У меня упругая высочайшая грудь, практически полного третьего размера. При росте 100 70 три сантиметра, я имела окружность талии шестьдесят семь см, что, само по себе хоть и мало отличалось от венериных эталонов, но было очень презентабельно. У меня были пропорционально длинноватые ноги, а окружность бёдер в девяносто 6 см, всегда подстрекала моих коллег по работе, (а работаю я, в большей степени в мужском коллективе), гласить мне, тотчас очень нескромные комплименты. Своим отражением в зеркале я осталась, полностью удовлетворена. Мои остриженные под косое каре волосы цвета, «красное дерево» в особенном уходе не нуждались, я только немного прошлась по ним выпрямителем и принялась за наложение мейкапа.

А вот, это — то дело, было более тщательным и добивалось еще больше времени и внимания и к восьми я, чуть поспела. Катька ушла еще в четыре, чему я была даже рада. Я бы не выдержала все её «ПОЛЕЗНЫЕ» советы по методам соблазнения и рецепты обольщения, неоднократно проверенны ею.

Все это мне было не надо. Я просто шла в кафе — посидеть, слушать приятную музыку, съесть по порции мороженного. Так сказать насладится последним вечерком собственного короткого отпуска. «Хотя, — задумывалась я, — Светка, кого ты пытаешься надуть? Признавайся, ведь этот «Посейдон» для тебя понравился…» — Ну, да, такие мужчины, просто не могут не нравится дамам.

Я вновь представила его на берегу, стоящего на песке в одних плавках. Большие капли морской воды, стекающие по его мускулистому телу. Его скульптурный торс цвета красноватой бронзы. Этот его взор железных глаз, волевой подбородок

«Повезло же некий бабе» — Шевельнулась во мне завистная идея.

Я снова критично произвела осмотр себя и, подмигнув привлекательной достаточно сексапильной даме в зеркале, взяла сумочку. Я решила проверить снова её содержимое и, раскрыв её, стала перебирать все нужные вещи.

«Так — констатировала я, — расческа здесь, зеркальце, тушь, щипчики для бровей. Ножнички, две прокладки «на каждый день», связка ключей. Несколько маленьких монет. Карандаш для бровей, карандаш для губ, карандаш для век; тени. Тушь; губная помада, мобильник. Паспорт, Кредитка. Носовой платок, мокроватые салфетки, шпильки, заколки, булавки. Несколько пилюль «рени», платочек…» — Стоп! А это что!?

Я вынула со дна сумочки блестящую упаковку. Я повертела в руке не известие, как попавший сюда презерватив, хотя, как он сюда попал, я, полностью додумывалась.

Катька! Это она его туда засунула, а кто же ещё-то.

Только она, могла подсунуть мне в сумочку самый подходящий, на её взор, предмет. Она от всей души считала, что не одна уважающая себя дама, не должна выходить на улицу, без ЭТОГО. Я усмехнулась.

— Ну, Катька. Покажу я для тебя. — Но, повертев в руках блестящую упаковку, я ткнула её назад.

Не много ли!

Главное, не запамятовать его до вылета выбросить из сумочки, а то, вдруг супруг отыщет. Естественно, такое навряд ли могло случится, потому что супруг, никогда не шарил в моей сумочке и вообщем, дела у нас с ним были очень доверительные. Мы, никогда не устраивали друг дружке сцен ревности, из-за какой ни будь ерунды, либо, взора брошенного в сторону обратного пола, либо комплимента и я, старалась что бы, так оно и оставалось. Но доверие супруга штука узкая, я бы даже произнесла — хрупкая. Утратить его просто, а вот заслужить позже повторно, фактически не может быть.

Потому я старалась себя не компрометировать. Ни, словом, ни делом. По этой части, у нас неоспоримым спецом была Катя. Это той, удавалось крутить дела «амурные» считай, что на очах собственного «Отелло» и, выходить сухой из воды. Пожалуй, на примере Катерины, была наглядно продемонстрирована тщетность и, бесполезность ревности и неизменных выяснений отношений, по поводу её поведения. Ей, всегда удавалось уверить супруга в беспочвенности его подозрений, в собственной непорочности и, целомудрии.

Хотя.

Если б легенды о том, что у мужчин от измен жен рога вырастают, то её Николай, уже не сумел бы ходить, под тяжестью костной материи, коей обросла бы его голова. Но к счастью, это всего только легенды. Но, вроде бы там ни было, делать из собственного супруга «счастливого» носителя подобного декорации я не собиралась. Потому, здесь же забыв о Катькиной выходке, я ещё раз взглянув в зеркало, вышла из номера

* * *

Было уже около половины девятого вечера, когда я вошла в малеханькое кафе, что размещалось недалеко от пансионата в каком, мы с Катериной основались. Малюсенькое помещение было битком набито отдыхающими. С одной стороны, меня это незначительно успокоило, а с другой, надежды на романтичный вечер не оправдались. Я осмотрелась и сразу отыскала очами, собственного Спасателя. Он посиживал один за столиком в углу малеханького зала. Лицезрев меня он, встал, и приветливо улыбаясь, жестом, предложил мне занять место рядом с ним.

— Что желаете? — Спросил официант, видя, что я заняла свое место.

— Погодите. — Произнес Андрей и, обращаясь ко мне, произнес:

— Я желаю, предложить для вас провести этот вечер в более подходящей для таковой прекрасной дамы, обстановке

«О комплимент! Я, обожаю комплименты. Но, к чему это он клонит, а»

… — Тут неподалеку, есть хороший ресторанчик, может, мы переберемся туда?

«Ресторан? Хм. Любопытно, 100 лет не была в ресторане. Думаю, ужин в ресторане еще не считается предательством»

— А это далековато? — Задала я вопрос чисто из приличия.

— Нет. На машине пять-шесть минут.

— А вы на машине?

— Да. — Просто ответил он, и мне показалось что он, мало рассеян.

Вдруг, внезапно себе, я услышала собственный глас:

— Что ж, едем. — Мы встали и направились к выходу.

Мы подошли к достаточно дорогой синей иномарке, к огорчению, я не разбираюсь в их заглавиях, смогла только найти что это, очевидно спортивная машина. Когда мы подъехали к ресторану, было уже совершенно мрачно и в свете неоновых вывесок и реклам, здание ресторана, мне показалось очень респектабельным. Когда мы вошли, я помыслила:

«Если, на меня пробовали произвести воспоминание, то, это получилось» — Снутри воспоминание того, что это, не абы какой, а очень солидный ресторан, только усилилось.

Мраморный пол, был таким гладким что я, страшилась поскользнуться и, в нем, я отражалась как в зеркале, делая практически никчемной длину моего платьица. Заметив это, я невольно побагровела, на уровне мыслей благодаря себя, за то, что надела самое роскошное бельё из всего имеющегося у меня в наличии. Но я поторопилась сесть, потому что чувствовала себя малость скованно. Я отлично понимала, что для того, что бы в этом отражении рассмотреть что-то необходимо еще попытаться, но

В конце концов мы сели за столик.

Около нас сразу, образовалась привлекательная женщина в очень короткой юбочке и, обворожительно улыбаясь, спросила нас, что мы хотим. Желания наши озвучил Андрей.

— Мартини и ваш фирменный тортик, он, прекрасен.

Женщина вскинула бровь, но, не произнеся больше ни слова удалилась.

— Вы тут нередко бываете? — Задала я вопрос, обратив внимание на его заказ.

— Я, да нет, — мне показалось, что он немного растерян, — просто, у меня тут знакомый кондитер, он… его тортики, просто превосходны. — Выкрутился Андрей.

Спустя минутки две, к нам подошли сходу двое официантов, уже описанная женщина и худощавый высочайший юноша лет девятнадцати. Он принес тортик на большенном блестящем, как будто серебряном подносе. В руках у девицы тоже был поднос со стоящей на нем кургузой бутылкой. Поставив тортик пред нами, юноша профессионально его разрезал, а женщина положила нам на блюдца по кусочку и вновь обратилась к Андрею:

— Что ни будь еще?

— Нет, спасибо, пока довольно.

Женщина грациозно кивнула и ушла. Я была впечатлена, и ощущала как, начинаю таять. Андрей плеснул в бокалы по немножко мартини и один протянул мне. Я приняла бокал и, поблагодарив его взором, пригубила напиток. Заиграла приятная музыка, тортик оказался и в правду расчудесным, ласковым и, лёгким. После пары глотков мартини я, мало раскрепостилась и уже была не так зажата как сначала. Приятная музыка и романтичная обстановка, делали свое дело. Я уже с нескрываемым энтузиазмом смотрела на собственного кавалера. В темно-русый «ежик» волос уже, прокрались отдельные седоватые волоски. По наружности, юному человеку можно было дать не больше 30. Обширно расставленные железные глаза, тонкие губки, мало выступающие скулы. Как я уже и гласила, волевой подбородок, все это говоря по правде, приятно впечатляло и гласило о нем как о человеке, привыкшем чтоб, ему подчинялись.

Когда мы осушили уже третью порцию мартини, Андрей пригласил меня на танец. Я смутилась. Последний раз я плясала 5 годов назад, на каком-то семейном вечере с супругом. Заливаясь краской и тупя глаза, я все таки встала, и мы вышли на середину зала, где уже кружилась одна пара. Андрей положил руки мне на талию, а я на его плечи. По началу, я плясала, как говорится: «на пионерском расстоянии» Но, равномерно выпитое и романтика, сделали свое дело и я, не увидела, как оказалась прижатой им к для себя.

Возражать было поздно, отталкивать не благопристойно, да мне уже не очень и хотелось его отстранять. При следующем повороте я вдруг явственно ощутила, как мне в бедро уперлось нечто живое и жесткое. Я побагровела еще гуще, но сразу с этим в голову пришла идея:

«Значит я, еще способна кого-либо возбуждать! Так, занимательно. Но, что — же мне делать? Возмущаться? Это смотрелось бы, по последней мере, вызывающе и тупо. Ведь что такового происходит? На самом деле, ничего. Это природа, ведь то, что я вызвала у него таковой рефлекс, делало мне только комплимент» — И я собралась сделать вид, что все в порядке.

Но что себя накалывать, ведь в порядке-то ничего как раз и не было. Я сообразила это. Неуж-то!?

Упирающийся в ногу бугор, вызвал в моем теле ответную реакцию. Низ животика вновь налился тяжестью и жаром. «Ого. Светка!» — Увещевала я сама себя, но, чем больше я гнала от себя «грешные» мысли, тем посильнее вертелся в душе искуситель.

Мы кружились в полутемном помещении под завораживающе приятную музыку и все вокруг, равномерно переставало существовать. Его лицо было впритирку к моему и я, даже не увидела, как наши губки соприкоснулись. Я вздрогнула, по телу расплескивалась приятная слабость, такая как при первом поцелуе, ах, как издавна же это было, я уже даже забыла эти свои чувства. И здесь внезапно, вдруг вновь испытала их и сейчас, должна приостановить его?

Нет!

Права Катка, жизнь одна, и она проходит. Ведь что случится если я один раз, поцелуюсь с кем-то? Моя совесть протестовала. Но сладкие чувства были мне так приятны, что я не спешила закончить его нескромный поцелуй. Легкий поверхностный, мимолетный поцелуй, перерос в глубочайший длительный.

Он тормознул.

Мы вновь сели за столик, но, наша беседа, так непосредственно лившаяся до танца, сейчас, совсем не клеилась. Я старалась не встречаться с ним очами, он же напротив, находил мой взор. Оставив на столике достаточно благопристойную сумму средств, он подал мне руку. Мы встали и я, как во сне пошла за ним к выходу из ресторана. Мы так и шли, держась за руки, как влюбленная парочка. Его машина стояла посреди других припаркованная недалеко. Рядом с огромным тонированным джипом. Андрей открыл мне дверь салона и здесь, я даже не успела осознать, что вышло. Я слышала только, как щелкнула дверь внедорожника, ядовитое шипение, а позже, что-то жесткое больно опустилось мне на голову и все пропало

ГЛАВА 3

Первым чувством, которое возвратилось ко мне, была страшная жажда. И только мало погодя я, поняла себя лежащей на кое-чем прохладном и жестком. Сделав над собой усилие, я открыла глаза.

— Где я? — Я не помню, произнесла ли я это вслух, но вдруг услышала глас:

— А, кажется, очухалась! — Гласил мужской глас.

— Да чего с ней будет-то. Баба здоровая на ней еще пахать можно. — Отвечал очередной гнусавый глас.

— Э. Девица давай, поднимайся, необходимо тебя в порядок привести.

— Где я? — Это я произнесла уже вслух.

— В гостях, блин. — Уже грубо, гаркнул 1-ый глас, который принадлежал приземистому мужчине лет сорока.

— В каких гостях? — Опешила я.

— В сказочном гареме, твою мама. Вставай, и пошла!!! — Ехидно промямлил гнусавый.

Меня грубо потянули за руку, за дверью послышалась возня. Приземистый, и его напарник, юноша лет 20 5 настороженно оборотились к входу. Дверь распахнулась, и в помещение вошёл мужик в серьезном черном костюмчике и, галстуке. По его наружности, в нем сходу узнавался обитатель аравийского полуострова.

— Привезли? — С сильным акцентом, строго спросил он.

— Да. — Ответил юный.

Вошедший осмотрел меня и, обращаясь к тем, двоим, кратко скомандовал:

— Промыть, переодеть, и к вечеру доставить в мою спальню. — Снова, бросив на меня высокомерный взор, аравиец вышел. Тот, что был старше, усмехнувшись, обратился ко мне:

— Слышала? Умыться, переодеться и быть паинькой, вот все что от тебя требуется, если будешь умницей, денька через два, тебя высвободят, а нет… — Он сладкоречиво провел пальцем по горлу. — Хасан, шутить не любит.

— Где я, — глупо повторила я, но сообразила, что ответа мне не дадут, и продолжила: — Для чего меня сюда привезли?

Заместо ответа, старший, скачком потянув меня за руку принудил встать.

— Идем с нами. И, не дурачься. Если не создашь нам заморочек, будешь умницей, Хасан тебя без подарков не отпустит, а брыкаться будешь… — Он вновь сладкоречиво замолчал. Меня втолкнули в небольшую душевую.

— Раздевайся соска! — Гаркнул старший при всем этом стоя напротив и, разумеется не собирающийся выходить.

— Выйдете. — Произнесла я, на что тот только ухмыльнулся и показал мне ножик.

Я была в шоке. Происходившее разворачивалось так стремительно, что я еще даже толком не поняла что вышло. Я нехотя разделась, повернувшись спиной к мужчине.

— А ты, ничего, — цинично произнес он, — фигура классная, необходимо выпросить тебя у Хасана, поиграть, когда он окончит с тобой.

Я, почему-либо не оценила его комплимент, и, не сообразила, что означает «поиграть!?»

Когда с аква процедурами было покончено, меня вновь втолкнули в тесное помещение без окон. Единственным предметом меблировки комнаты, являлся шаткий табурет стоящий в центре комнаты. Двери за мной закрылись и я, оказалась совсем одна. Сев на табурет, я попробовала осмыслить все происходящее. И так: Меня похитили. Цели похитителей были туманны, но, полностью ясны. Но, ведь завтра днем — кстати, какой сейчас денек? Я, должна вылетать домой.

Эта идея, вдруг прожгла меня насквозь.

Я подпрыгнула к двери и принялась колотить по ней со всей силы, но шум, произведенный мной, не возымел ни какого эффекта. Утомившись орать и, колотить кулаками в запертую дверь, я опустилась прямо на пол, спиной прислонившись к двери. Я разрыдалась. Время тянулось медлительно, я по временам впадала в какую-то прострацию, в голове, как ни удивительно было пусто. Я просто глупо глядела в стенку, когда в комнатку вошёл давешний тюремщик, поглядев на меня сверху в низ, он скомандовал:

— Вставай. Пошли.

— Что для вас необходимо? — Удивляясь равнодушию собственного голоса, задала я, глупый вопрос.

— Иди, я произнес. — Теряя терпение, вновь прорычал тюремщик.

Мы пошли по узенькому коридору, позже, поднялись куда-то наверх, по каменным ступеням и оказались в большенном зале с окнами, наглухо завешенными плотными шторами.

— Сюда. — Меня потянули на лево.

Мы тормознули перед высочайшей дверью и мой провождающий, снова оглядев меня с ног до головы, открыв дверь, втолкнул меня в огромное помещение среди которого, стояла большая кровать. У обратной стенки в кресле, посиживал, положив ногу на ногу тот аравиец, только, сейчас на нем не было костюмчика. Сейчас он был в красноватом шелковом халатике.

— Милости прошу. — Он указал мне на кровать.

— Вы, разумеется, меня с кем-то спутали, — воскрикнула я, — я не женщина легкого поведения, я, рядовая отдыхающая, мне завтра с утра домой необходимо. У меня там малыши.

— Будете умницей, вернётесь днем в собственный пансионат и ещё поспеете к самолету. — Он прищурился и рассматривал меня как кот мышь.

— Я не понимаю. — Воскрикнула я, хотя отлично понимала, что ему от меня необходимо.

— Я объясню. — Расслабленно начал он. — Вы замужем?

— Да, только… — Он перебил меня.

— А где ваш супруг?

— Дома. Он с детками, его не отпустили с работы

— А добропорядочная супруга, никогда не поедет одна, ни куда без собственного супруга, и тем паче, не будет демонстрировать свое тело сторонним. — Поучительным тоном начал он, и презрительно усмехнулся.

— Я не понимаю, какое отношение имеет мой отдых на море, к моему замужеству. И позже, как я должна была купаться, в одежке?

— Вы тут одна? — Не обращая внимания на мои слова, повторил араб.

— С подругой! — Уже зло бросила я.

— С таковой же, как и вы? — Он продолжал ехидно улыбаться.

— С какой? — Оторопело спросила я.

— Шлюхой. — Бросил он.

— С чего вы взяли что я, шлюха!? — Яростно воскрикнула я.

Он откинулся на спинку кресла, и вонзил в меня собственный взор.

— Вы замужняя дама? — Так же тихо вновь спросил он.

— Да. — Нетерпеливо бросила я.

— И вы тут одна? — Продолжал собственный допрос араб.

— Да! — С язвительными нотами ответила я.

— А ваш супруг, с детками дома?

— Да.

— Вы приехали сюда не в сопровождении мужчины?

— Ну и что!? — Этот допрос начал меня раздражать.

— Означает, вы шлюха. — Заключил он.

— С чего вы взяли? — Мой глас начал подрагивать.

— Все вы, шлюхи. — Со злобой кинул он. — Верная супруга, никогда не поедет одна, оставив собственного супруга дома с детками. У нас дамы не имеют права даже демонстрировать свое лицо сторонним, а вы, показываете не только лишь лицо. Вы свободно снимаете с себя всю одежку. Вы, бросаете мужей, заводите любовников, делаете все, что для вас захочется, у нас таких жен, забрасывают камнями! — Пока он это гласил, он равномерно увеличивал глас, и последние слова, он практически выкрикнул.

— Вот и ехали бы к своим супругам, тут вы что утратили? — Борясь с дрожью в голосе, проговорила я.

— Мне нравится спать с замужними дамами. — Ответил он.

— Ну, и находили бы для себя таких, таких каких вы только-только сами обрисовали, почему я?

Он рассмеялся.

— Так как вы, тоже такая.

— Но, почему!? — Недоуменно воскрикнула я. Он подался незначительно вперед.

— Вы с легкостью согласились пойти с незнакомым мужиком в ресторан. Флиртовали с ним. Плясали и, заигрывали, а дома, как вы произнесли, вас ожидает супруг.

— Ну и что, это всего только танец и пара рюмок мартини. — Негодующим тоном произнесла я.

— Всего только!? — Он рассмеялся, — вы были пьяны, еще незначительно и вы, поехали бы с ним в его квартиру, либо не так? — Я желала сделать возражение, но вдруг сообразила, — он прав! Если б Андрей предложил мне провести с ним ночь, в тот момент я наверное не отказала бы ему.

— Вот видите. — Прекратив смеяться, окончил он.

— Что вы от меня желаете? — Тусклым голосом спросила я.

Он кивнул на кровать и криво усмехнулся:

— Секс, всего только секс. Признайтесь, ведь вы в собственных мечтах грезите же время от времени оказаться на месте наложницы в гареме. Практически у всех европейских дурочек, есть этот фетишь. Не так ли? Вот, сможете считать, что мечта ваша сбылась! У нас дамы не так вседоступны, как у вас, а я, мужчина… и обеспеченный мужчина… и я, желаю секса с замужней европейкой. Всего-то!

— Так и отыскали бы для себя доступную, это что, неувязка! На данный момент к для вас туда много едет европеек любительниц сексапильных приключений. — Бросила я.

— Я не желаю просто доступную, которая сама отыскивает приключений. Не-е-ет. Желаю замужнюю, верную супругу, такую у которой я буду один. Меня заводят дамы, которые наставляют рога своим лохам супругам.

— Вы гласите глупости — верные супруги не наставляют рога супругам! Для вас, придется изнасиловать меня, так как я, для вас не дамся сама!

— Вы так считаете!? Практически все, с которыми я был, они, сначала, гласили так — же, а позже, были готовы ползать у меня в ногах только только бы я, провел с ними ночь.

— Вы о для себя очень высочайшего представления. — Вдруг мной завладела злоба.

Араб криво усмехнулся и, хлопнув в ладоши злостно, произнес:

— Что ж, посмотрим.

Дверь раскрылась, и в комнату вошёл приземистый мужчина.

— Отведите её в её комнату и… — он мало помолчал, — может быть, завтра, она станет сговорчивее.

— Постойте, как завтра! Я завтра должна улетать. — Возмущалась я.

— Я вас предупреждал, — произнес он, — согласитесь, завтра отправитесь домой, ан нет. — Он криво ухмыльнулся, — тогда посмотрим… — Как то неопределенно окончил он.

Приземистый, вывел меня в коридор, и вновь повел по каменным ступеням. Оказавшись вновь в собственной темнице, я села на табурет. Из моих глаз потекли слезы. Я, почему-либо вспомнила деток, тот момент, когда они, стояли у турникета с супругом, провожая меня в аэропорту, они махали мне руками и дочка орала:

— Мать, привези мне ракушки.

Я разрыдалась. Жажда вновь, с двойной силой, начала меня истязать. Я поразмыслила, что сделала тупость, не напившись воды, когда воспринимала душ. А позже, вдруг помыслила, что сделала тупость тогда, когда поддавшись на Катькины уговоры, согласилась пойти в кафе с незнакомым мужиком. Дверь приоткрылась, и в комнату вошёл 2-ой мой сторож, тот, что был молодее. Он засунул мне в руки бутылку с водой и один бутерброд и, молча, вышел.

— Немедля выпустите меня! — Воскрикнула я, но юноша уже скрылся за дверью.

Я вновь опустилась на табурет и посмотрела на то, что он мне принес. Голода я, совсем не ощущала, а вот жажда истязала меня все посильнее. Положив бутерброд прямо на пол, я открутила пробку на бутылке. Понюхала, но вода, ни чем же не пахла.

Осторожно пригубила.

Рядовая вода, может быть, малость солоноватая, с каким-то странноватым привкусом напоминающая минералку из которой вышел газ, но выбора у меня не было, организм все настойчивее просил воды, а 1-ый усмотрительный глоток, только усилил желание пить. Сдавшись, я сделала настоящий глоток. Животворная влага, полилась в мои внутренности и я, уже не могла тормознуть, полагая, что если меня желают отравить, то не все ли равно, один глоток либо 5. Я испила практически всю воду и только утолив жажду, поняла, в какой сложной ситуации я оказалась

ГЛАВА 4

Жажда понемногу отступила и я, вдруг ощутила себя еще лучше. Это было удивительно, но, ужас во мне совсем пропал, сменившись идеями о доме, о детях. Я с тоской задумывалась о собственных детях, вспоминала их выходки то, как я нервничала, когда они что-то делали не так.

Боже, как я была неумна!

Ведь все что мне тогда казалось принципиальным, значимым, таким по сути не являлось. И вдруг я, с гневом пошевелила мозгами о том, почему я здесь оказалась, и внезапно себе сообразила: Во всем повинет мой супруг. Это из-за его нескончаемой работы, нескончаемой занятости, я оказалась на этом море одна. Я начала завидовать Кате. Она молодец, не то что, я. Живет себе. Делает что желает, заводит новые знакомства, разговаривает с тем, кто ей увлекателен. А я? А что — же я? Мне 37, а я, в первый раз на море! Что я лицезрела в собственной жизни? Я вышла замуж в 20 лет и с того времени жила невылазно в собственном провинциальном городе. Где даже ресторана путевого нет. Естественно, поэтому-то я и пошла с этим как его, — черт имя вылетело из головы.

Я, вздохнув, закрыла глаза, во всем теле ощущалась, какая-то странноватая легкость. У меня перед очами вдруг ясно встал образ моего спасателя. Бронзовое тело, покрытое капельками воды, жесткий глас и… Плавки. Вдруг, я очевидно представила его плавки, очень выпирающие впереди и на меня, волнами стало накатывать дикое, практически животное возбуждение. Как он великолепен, этот, Аполлон либо Нептун, я запуталась в этих именах, героев древнегреческих легенд. И вдруг, за этим красивым, практически умопомрачительным образом, проступил другой образ. Образ, который вызвал во мне приступ неудержимого хохота. Это был мужик средних лет в растянутой белоснежной, отдающей желтизной майке, и семейных трусах в горошек. Через выступившие на очах от хохота слезы, я вдруг выяснила этого мужчину.

Я, выяснила в нем собственного супруга.

Смотрела на его несуразную фигуру, прячущуюся за красивым изваянием Геракла и, не могла удержать приступы истерического хохота душившего меня. Боже, как он был смешон. И с этим человеком я связала свою судьбу, как была права моя мама, когда гласила что он, мне не пара. Какой я была дуррой! Вдруг, через образы красивого Аполона и комичного мужчины в трусах по колено, проступил незапятнанный и, красивый образ арабского шейха, таковой, каким он изображался в иллюстрациях к сказкам, которые я читала в дальнем детстве. Читала и представляла себя прелестной Жасмин либо, Шахерезадой живущей в большенном дворце с голубыми куполами с золотыми полумесяцами, и фонтанчиками во дворе. С сотками слуг, исполняющими любые мои прихоти. О. Как я желала об этом, а что получила в конечном итоге. Тесноватая квартирка в «хрущевке», каждодневная кислая и никому не подходящая работа и… и, секс, дважды за месяц!

Вдруг мысли о сексе нахлынули на меня как поток.

Боже, я живу уже семнадцать лет в браке, а полного ублажения так и не получила, никогда. Кошмар! А ведь годы — то идут. Что мне вспомнить из собственной прошлой постельной жизни? Да нечего мне вспоминать. Права Катька, необходимо было жить в свое наслаждение, делать то, что охото. Я ощутила как эти мысли, равномерно возбуждают меня. Мое тело перевоплотился в сплошную эрогенную зону. Я провела ладонями по плечам и, вдруг ощутила острое желание, ощутила как мне, вдруг остро захотелось секса, как стало жарко и влажно понизу животика. Кое-где на задворках сознания, полыхнула, но здесь же, угасла, слабенькая идея:

«Светка, да что все-таки ты делаешь?»

Я встала, чувствуя, как дрожит мое тело от возбуждения. Мои руки легли на мои груди, пальцы отыскали набухшие соски. Меня пронзил разряд высочайшего напряжения.

«Нет»! — Помыслила я, — так не пойдет. — «Почему, ну почему я отказалась!?» — На уровне мыслей восклицала я.

Я ведь могла испытать все чувства, о которых ранее могла только грезить, мне стоило только; согласится. Неуж-то ради того, чтоб вновь узреть собственных деток, я, не пойду на то чего он от меня желал? Мне вдруг вновь стало забавно.

Если ради того чтоб вновь узреть деток мне придется переспать с ним, ха, я просто сделаю это. Естественно, сделаю, а чем я рискую? Поменять супругу? Его забавная фигура сжавшись, скрывалась за широкими плечами Посейдона. Я вдруг сделала шаг вперед.

— Ха-ха-ха муженек, отойди и не мешай мне, я, ради того что бы вновь повстречается со своими детками, сделаю то, чего он желает. И ты, мне не помешаешь. Супруг, ха-ха, супруг объелся груш, — пришла мне на мозг, глуповатая рифма, произносимая всеми изменницами. Я зашагала, вперед отталкивая рукою забавную и ничтожную фигурку мужчины в семейных трусах, трусливо шнырнувшую за бронзовую скульптуру Посейдона.

Я решительно толкнула дверь и она, открылась! Все это время, она была не заперта!?

«Какая же я дурочка! Сколько времени я растеряла, я ведь, могла издавна быть с ним. О, сейчас я не упущу собственный шанс, нет. Я, иду! Я вернусь к своим детям, даже если мне для этого, придется заняться с ним, сексом!»

И вдруг сообразила, я займусь с ним сексом, уже не только лишь для того чтоб возвратятся домой, нет. Я сделаю это, так как желаю. Да, в тот момент, я дико желала его, этого «Аладдина».

Я, дико Желала секса с ним!

Как во сне, шатаясь и держась за стенку, я побрела в сторону каменной лестницы. У меня была только одна цель, и я, должна была достигнуть её. Мой «Алладин», мой сказочный царевич, я иду к для тебя. И с жаром в голове, понимала: я желаю почувствовать его внутри себя. Как я желаю быть его игрушкой, как желаю его в себя.

Он посиживал все в той же позе и в том же красноватом, шёлковом халатике.

Его лицо расплылось в удовлетворенной и высокомерной ухмылке, когда я, виновно тупя глаза, вошла в его спальню.

— Видишь. — Произнес он со своим божественным акцентом, — я, был прав, все вы шлюхи. — Я молчала, с удовольствием внимая его мелодичный глас. Соглашаясь со всем, что он гласил. Я вошла в комнату. Да в этот момент, я была готова вытерпеть его досадные слова, вытерпеть издевки и изымательства, я желала быть его шлюхой. Грязной потаскухой, и вожделела его горячее тело.

— Снимай платьице. — Скомандовал он, а я сообразила, что мне самой, вдруг захотелось раздеться перед ним. Стать нагой, перед этим самцом, чтоб он, любовался моим телом, поедал его взором. Заводясь всё посильнее я, покачивая бедрами, стянула платьице через голову, частично сознавая, что творю что-то запрещенное но, от этого, только посильнее заводилась. Стоя перед незнакомым мужиком только в одних трусиках и полупрозрачном лифчике, я ощущала дикое животное возбуждение. Я, не отрываясь, глядела в глаза собственного восточного царевича и медлительно снимала последнее.

О Боже! Ну, когда же он, подойдет ко мне!? Подойдет, чтоб завладеть мной, этой похотливой самкой текущей любовным соком под взором его темных глаз.

Он, ухмыляясь, поманил меня пальцем, и я как послушливая девченка, подошла и, встала перед ним. Он встал, и все также, ухмыляясь, взял меня за грудь. Его прикосновение как будто током пронзило меня, мои соски на груди до боли натужились. Я была готова молить его завладеть мной.

— Все вы шлюхи, — гласил он, злорадно ухмыляясь, — тут у вас, ВСЕ дамы шлюхи. Сколько вас было, скольких я поимел вас, таких замужних шлюх. Вы все, любите нас так как, ваши мужчины слабаки. Как отлично, что есть такая страна, где все дамы шлюхи. — Гласил он все громче и громче, и я, с трепетом впитывала каждое его слово, соглашалась со всем, что он гласил. И чем больше он гласил, тем больше я ему веровала. Считая его правым. А ведь и правда, еще ни когда я не испытывала ни чего подобного, еще ни когда не была так возбуждена.

Моим первым мужиком был супруг, все прошло не потому что я, для себя представляла, не потому что писали в книжках и как демонстрировали в кино.

Заместо романтичной ночи, которой я, должна была лишиться девственности, было очевидное совокупление на заднем сиденьи его дешевого автомобиля. Это случилось в месяц до женитьбы. Я не испытала ничего не считая боли, но тогда я все списала на неподходящую обстановку и, неловкое положение. Всё кончилось за три минутки. Все мои девичьи грезы, фантазии, все это разбилось о серьезную действительность.

А сейчас мой царевич, вот он! Неуж-то я не отдамся ему? Нет, возьми же меня!

Как в тумане я легла на широкую кровать и, согнув ноги в коленях, обширно их развела.

— Хочешь меня? — Спросил он высокомерно.

— Да. — Ответила я, теряя терпение.

— Требуй меня!

— Возьми меня. — С нетерпением в голосе, произнесла я.

— Не так! — Грубо произнес он.

— Возьми меня. — Тяжелым голосом попросила я его.

— НЕ ТАК!!! — Теряя терпение, кликнул он.

Я спустилась с кровати и, встав перед ним на колени, обратилась к нему снова:

— Возьми меня владелец, мой государь я, твоя. — Кое-где далековато, на самых задворках разума, я понимала, что творю нечто мистическое, неприятное всему моему существу, но на данный момент, мне было плевать на это. Ведь я, стояла на пороге самых сильных, самых незабвенных чувств, рядом с которыми секс с супругом, смотрелся как «запорожец» на фоне «Ягуара» И я, не могла запретить для себя погрузиться в эту сказку. Не могла, ну и не желала. Почему, с какой стати, я должна третировать этим подарком судьбы.

— Попроси меня по-настоящему. — Произнес мой Аладдин.

— Да, мой владелец. — Мне хотелось ощущать себя его рабыней, игрушкой в его сильных руках. Его шлюхой. Я развязала на нем халатик и, нашла, что под ним нет белья, его нефритовый стержень покачивался у самого моего лица. Он был громаден!!!

И я сделала то, чего он от меня ожидал! С трепетом, и с вожделением голодной хищницы, обхватила я губками этот стержень, стараясь вобрать его весь, и ощутила, что никогда в жизни, НИКОГДА, не держала во рту ничего вкуснее и, желаннее! Я всегда вытерпеть не могла фелляцию, меня от неё тошнило, считая это унизительным, НИКОГДА не поддавалась на уговоры супруга, а сейчас, делала ЭТО сама и, делала с Наслаждением. Я делала это длительно, с упоением, а позже, он потянул меня за волосы, толкнул коленом к кровати, и я вновь легла на кровать, обширно разведя колени. Когда он, вошёл в меня, я, готова была орать от экстаза, рыдать от удовольствия и счастья, и даже, боли! Его стержень был так громаден, что заполнил меня всю. Растягивая, мне казалось, что он, вот-вот порвет меня! Казалось еще движение и, он пронзит меня насквозь. Остатки разума во мне померкли, я подавила внутри себя ничтожные пробы моего разума избежать его проникания, напротив, я жаждала момента, когда смогу почувс

твовать внутри себя его животворящее семя. И я, с остервенением подавалась ему навстречу.

О да! Неуж-то! Его орудие, наконец, во мне! Экстаз.

Мне кажется что, оно, так громадно, что, пронзает меня насквозь, заполняет вполне, еще секунда и, пробив мое лоно, достанет до сердца. Оно, приносит мне сладкую боль и, неземное удовольствие. Я, с трепетом жду, когда этот монстр заполнит меня изнутри своим семенем и, даст начало новейшей жизни во мне. Я желала, чтоб он заполнил меня, вожделела этого, желала и знала что это, случится. Я ведь еще могу забеременеть, могу выносить малыша, ЕГО малыша! Эти мысли совсем сделали из меня животное, в тот момент, я была самкой, похотливой самкой, жаждущей секса и, осеменения. Жаркий фонтан забил в меня и я, провалилась в бездны наисильнейшего оргазма. Самого сильного за всю мою жизнь! Чувства, пережитые мной в брачном ложе, были ни чем, просто ничтожной тенью, по сопоставлению с этой феерией. Это была фантасмагория. Головокружительное падение, и я, падала. Падала всё ниже, и уже не желала взмывать. Я орала и выгибалась, мои ноги тряслись, в судорогах я преуменьшала его не пр

екращать, мне казалось, что сейчас, лучше умереть все равно никто больше, не сумеет подарить мне такое волшебство. И я орала, и рыдала, и добивалась не прекращать, просила его: — Ещё, еще.

А он, достаточно ухмылялся и гласил; что таких сук как я, только так и необходимо иметь. Я извивалась на постели, когда он оттолкнул меня как будто ставшую ненадобной, использованную игрушку и хлопнул в ладоши, зовя кого-либо. Рядом с кроватью появился Посейдон, он смотрел на меня презрительным взором.

— Выкини её, она больше не нужна мне. — Расслабленно произнес мой Аладдин и, запахнув халатик, вышел, даже не удостоив меня своим взором. Посейдон, склонился надомной и, заглянув мне в лицо, ухмыльнулся, позже на моё лицо опустилось что-то плотное и черное.

Всё это я, следила как будто со стороны, как будто была только посторонней наблюдательницей секса Араба схожего на сказочного персонажа, и Российской замужней женщины-шлюхи, которая стоя на коленях, преуменьшала собственного государя поиметь её. Позже, я ощутила, как меня, куда-то повели, даже не помню, переставляла ли я ноги, я задыхалась, мне не хватало воздуха и в голове моей шумело. Кажется, я пробовала орать, сопротивляться, мне не хотелось ни куда идти, но мой язык онемел, а тело не слушалось и гортань не пропускало воздух. А позже, остался только бескрайний, удивительный стыд. Мне стало так постыдно, впереди себя, перед супругом, перед детками, даже перед этим Аладдином и его командой. Этим Посейдоном, что вел на данный момент меня, держа за талию. Я желала, растворится в воздухе. Смешаться с пылью на тротуаре, кануть на дно морское, пропасть из жизни. Но я, не могла ничего сделать, я перевоплотился в ничтожество, и даже меньше, я перевоплотился в абсолютное ничто. В субстанцию без тела, без р

ук, ног, сердца, в один сплошной стыд, который, я это понимала, мне уже не судьба пережить. И я, ощущала что умираю, как угасает то, что когда-то числилось Светланой, супругой, мамой. Позже, кажется, меня куда-то везли, но этого, я уже практически не помню. Я дохнула и ощущала это, и ожидала этого момента, даже не пытаясь сопротивляться тому, что затягивало меня в этот бездонный омут, в чёрную бездну, из которой, я и это ощущала, мне уже не выкарабкаться никогда. Я дохнула и желала этого, с нетерпением ожидала того момента, когда моё сердечко сделает последний удар. Но он не наступал, сердечко как и раньше продолжало медлительно и тяжело биться. Откуда то, как будто из другого мира, я слышала голоса, мне задавали вопросы. По-моему, я что-то отвечала, кто-то хохотал, меня толкали, трясли, и вдруг, я увидела себя со стороны. Я шла, по черной улице, полностью нагая, проезжающие машины слепили фонарями, сигналили. И водители, высунувшись в окна, орали что-то, визжали, свистели. Идти становило

сь все сложнее, я спотыкнулась, свалилась и начала захлебываться, по-моему я попала в воду, позже, наступила мгла. Я, как в спасение, провалилась в спасительную мглу и сообразила, что это конец. Да это был конец, последним моим видением, стала нагая дама, лежащая в придорожной канаве. Мне показалось, что я погибла и на данный момент, была даже рада этому

ГЛАВА 5

… Если я погибла то, почему мне так плохо. Почему так мутит, почему у меня так кружится голова? У меня, что, есть голова? О Боже! Я слышу голоса, это что, ТОТ свет. Либо, еще что то? Если я погибла, то почему я слышу глас Кати, чувствую лбом её прикосновение, почему меня лихорадит? Молвят в раю комфортабельно, либо, это не рай, а что. Неуж-то ад. Господи, за что!? «А разве не за что» — Пронзила меня яростная идея, «не ты ли ползала по полу и, протягивая руки, и давясь слезами, умоляла какого-то Араба, тебя поиметь. Да за такое, не то что в ад, а и…» — Мысли сорвались, я не смогла придумать, что-то страшнее, чем ад.

— Света, Света ты меня слышишь? — Катя гладила меня по лицу.

Я, желала ответить и не смогла, губки, как будто слиплись. Я с трудом приоткрыла глаза и, прямо впереди себя увидела лицо Кати.

— Слава Богу, Светка ты живая! — Видя, что задрожали мои веки, ожила Катя. — Ты меня узнаешь? — В голосе Кати чувствовалась тревога.

— Катя… — В конце концов выжала из себя я.

— Слава Богу, Светка. Я так страшилась что ты, меня не узнаешь.

— Где я? — Задала я слабеньким голосом, резонный вопрос.

— В поликлинике, Светочка, ты не беспокойся, доктор произнес с тобой, все будет отлично, это отравление.

— Отравление?

— Да, Света, ты кое-чем отравилась.

— Но я… — я желала сказать, что ничего не ела но, вдруг, внезапно ясно вспомнила бутылку с водой со странноватым привкусом. Это было как толчок, мемуары вдруг навалились на меня так верно и ясно, я вдруг верно вспомнила, что со мной вышло, практически все. Да и от того что я вспомнила, мне стало так тошно что меня, здесь же стошнило. Меня рвало, выворачивая все внутренности, Катя держала около моего лица пластиковую чашечку и приговаривала мне как небольшому ребенку:

— Все, всё Света, всё. Уже отлично, уже всё отлично. — Я схватила её за руку и из глаз моих хлынули слезы. Я плакала, и никак не могла тормознуть.

— Что со мной? — Спросила я, когда рвотные позывы закончились и я, смогла вздохнуть.

— Ты отравилась Свет. — Глас Кати малость дрожал.

— Отравилась? Чем. — Я откинулась на подушку, в голове мало прояснилось и я, уже могла мыслить.

— Докторы молвят, что это некий алкалоид, вытяжка из каких-либо ядовитых грибов.

— Что за чушь, Катя, я не ела ни каких грибов.

— Ну, не знаю, может, для тебя подсыпали в пищу либо питьё, доктор произнес, что этот алкалоид, вызывает галлюцинации и, ещё, — неконтролируемоё половое желание

— Что? — Но спрашивать смысла не имело, я итак все помнила.

— Ты что, ничего не помнишь? — Спросила Катя.

— Как я тут оказалась? — Заместо ответа задала я вопрос.

— Тебя на скорой привезли.

— На скорой?

— Да. Полицейские вызвали, когда приехали по вызову, кто-то позвонил и сказал что у придорожного кафе, по трассе, нагая дама кидается под колеса и пристает к водителям.

— Что-о-о-о!!?? — У меня был шок, такового я, уже не помнила.

— Когда они приехали, один из полицейских, случаем опознал тебя.

— Случаем опознал! Как?

— Помнишь, когда примыкающий номер обокрали, милиция приезжала, мы тогда с тобой, понятыми были, расписывались в протоколе у их

— Ну.

— Итак вот, один из числа тех полицейских, тебя запомнил, произнес, что у него память на лица не плохая, а ты, ему тогда приглянулась

Я вздохнула, меня опять истязала жажда.

— Катя, подай, пожалуйста, воды.

Когда я напилась то, спросила подругу:

— Кать, какое сейчас число?

— Двенадцатое. — Просто ответила Катя.

— Что!? — Слабо воскрикнула я. — Двенадцатое! Но, мы же, еще вчера должны были быть дома. — У меня вновь закружилась голова.

— Поправляйся поначалу. — Произнесла тихо Катя.

— Но… — Я не знала, как сказать.

— Не волнуйся, твои, в курсе.

Мне стало плохо.

— В курсе чего? — Я ощущала как, закладывает уши.

— Я позвонила твоему супругу, и произнесла что ты, с отравлением попала в поликлинику.

— Что?

— Да, Света. Мы с тобой, отравились паленым коньяком, я вот видишь, еще ничего, а ты… вот. — Катя так правдоподобно сделала брови домиком, что казалось, она сама верует в то, что гласит.

— Ну, Катька. — У меня мало отлегло от сердца.

— А мне-то ты расскажешь, что с тобой стряслось? — Понижая глас, проговорила подруга.

— Позднее Кать, хорошо. Дай в себя придти.

Катя села прямо и вытащила у меня градусник из-под мышки, несколько секунд сконцентрированно глядела на него, позже, улыбнувшись, произнесла:

— Ну вот, Слава Богу, и температура в норме, а то прохладная, как рыба

— Прохладная?

— Ну да, доктор гласит при интоксикации, нередко наступает… эта как её… — Катя сморщила лоб, позже вскинула брови, видимо вспомнив, — «гипотермия», вот. — Выговорила она по буковкам безмерно умное себе слово.

— Нужно этого Андрея отыскать. — Я вновь потянулась за стаканом.

— Ты пей, пей, доктор гласит для тебя воды, побольше необходимо. — Катя помолчала, позже мало раздражённо произнесла: — Да находила я его, понимаешь, ну не работает здесь у их ни какой спасатель по имени Андрей. И вообщем, их всего двое дежурных по пляжу и оба, уже старые дядьки.

— Означает? — Слабеньким голосом произнесла я.

— А то, и означает. Развели нас как провинциальных лохушек. Это я во всем повинна.

— Ты — то здесь при этом? — Опешила я.

— Как при этом. Ведь это я, подначила тебя с этим красавцем в кафе пойти.

— Я сама пошла. — Проговорила я, чувствуя, что Катя, в чем либо права, если б не её слова, я бы, так и не отважилась пойти, в это чертово кафе.

— Все равно… — Вновь начала Катя.

— Брось Катька, кто ж знал, что так будет.

— А что же было а? — Не удержалась Катя от вопроса.

— Позже Катюш, хорошо? — Я закрыла глаза.

— Хорошо. Я тогда пойду, позвоню, собственных и, твоих успокою, а то, мой, уже прилететь собрался. Представляешь.

— Да?

— Да. Но я, произнесла ему что бы не переживал, что со мной все в порядке, попросила его средств нам прислать на билеты.

— А с моим, ты гласила? — Осторожно спросила я.

— Гласила, тоже мечется, переживает, к моему прогуливался средств просил одолжить, чтобы за тобой приехать.

— Ну?

— Чего «ну»? Я позвонила, отговорила, ну для чего ему сюда лететь, меньше знает, спокойнее дремлет. Понимаешь.

— Ага. — Произнесла я, снова подивившись Катькиной находчивости. — Молодец Катя. Тертая ты баба, все-же.

— А-то. — Она озорно задрала собственный и без того вдернутый носик.

— Хорошо, ты лежи, я на улицу выйду, поговорю. Позже, снова приду. Хорошо? — Она встала.

— Хорошо Катюша, иди, моему привет передай, скажи пусть не беспокоится я уже в порядке.

Катя криво улыбнулась и, подмигнув глазом, произнесла:

— Не скучай здесь без меня… — Она ушла, а я, осталась наедине со своими идеями. Я слышала что, дамы подвергнувшиеся насилию, впадают в депрессию, но, как ни удивительно, я ничего подобного не чувствовала. Да было тошно, тошно даже вспоминать то, что со мной вышло. Ясно как денек; я была не внутри себя. Разве я, способна на такое? Представив для себя лицо того Аладдина, я ощутила вновь рвотный позыв. Собрав всю волю в кулак, я подавила его и сделала пару глубочайших вдохов. Даже лежа на больничной кровати вспоминая себя, всё то, что я творила, мне хотелось провалиться через землю. Слава Богу, мы далековато от дома и никто из знакомых не лицезрел меня в таком страшном виде.

Кошмар!

Это ж нужно, останавливать машины и, приставать к шоферам!

Кошмар!!!

Позже, слабость взяла своё, я кажется, задремала. Проспала я наверное длительно, так как когда открыла глаза, по ту сторону окон уже смеркалось, а в палате не считая Кати, был очередной мужик. Судя по костюмчику, под накинутым на плечи халатиком, работник органов. Видя, что я открыла глаза, он обратился ко мне:

— Здрасти. Как вы себя чувствуете?

— Здрасти. Спасибо, уже лучше.

— Я, следователь. Можете гласить, у меня к для вас пара вопросов.

— Да. Думаю, да, только… — я сделала паузу, — я не много что помню.

— Ну, хотя бы что-то

— Отлично. — Мне, очень не хотелось говорить то, что со мной вышло. Потому прибегла к спасительной стратегии, притворяясь, что ничего не помню. Но я ощущала что, кое-что поведать мне все — же придется, так мне самой будет легче. Я смогу вроде бы поделиться с кем-то собственной ношей. Самое мне противное, я утаила, не стала говорить, как со мной происходили жуткие и безобразные вещи, как я, как будто слабоумная ползала по полу, умаляя это чудовище, сейчас он мне ни кем другим, и не казался, «осчастливить» меня, пролить в меня свое семя, зародить во мне новейшую жизнь. Тьфу, как мерзко! Как вспомню, так тошнит. И неуж-то это была я.? Неуж-то это могло произойти со мной. Боже, что я скажу супругу? Память услужливо возродила во мне, видение, картину, ту сцену, где он, жаль дрожа в семейных трусах по колено, в ужасе скрывался за плечами красивого гиганта.

Боже!

Неуж-то, подсознательно мой супруг, мне таким и кажется. Нет. Это не может быть, ведь он, совсем не таковой, я отказываюсь веровать в то, что человек, которого я люблю, внутренне мне так противен. Это не может быть, это… Я терялась в собственных идей, вероломно всплывали в моем мозгу те мистические чувства, которые я пережила. Я понимаю, это было последствие наркотического опьянения, но… такое не забывается. Я, — я была в этом уверена, — еще не скоро смогу получать наслаждение от секса, всегда, вспоминая, ту испепеляющую страсть, что я испытала.

— Вы сможете обрисовать лицо этого человека, который для вас представился как, Андрей.

— Он, — я напряглась, — таковой, он как будто высечен из камня… — Я отдала описание лица Посейдона, таким, каким я его запомнила, и добавила: — Волевое, чуток скуластое лицо, мускулистые плечи, прекрасные ноги и… и всё.

Я понимала, что этого не достаточно, но больше я ничего не могла сказать о нем.

— Вы, не подвергались сексапильному насилию? — Малость тише спросил он.

— Я ничего не помню. — Солгала я.

— Отлично, об этом, мне скажет доктор. Вас необходимо проверить, может быть, вы просто не помните, во всяком случае, необходимо проверить на ВИЧ и остальные вен-заболевания. Поймите меня верно, но с вами всякое могло случится и, будет лучше, если вы… — Следователь не договорил, яростный взор Катерины принудил его умолкнуть.

— Спасибо, — произнесла я, — я сдам все анализы, это мне самой необходимо, я ведь, замужняя дама, у меня детки. Мне не необходимы сюрпризы. — Мне было тяжело гласить это, представить жутко, что если этот Араб, одарил меня чем то? Я лихорадочно вспоминала действия той ночи и краем сознания увидела смутную картину, мне показалось, будто бы, на нем, была резинка. Это воспоминание, меня мало успокоило, но где гарантия, что он, был единственным.

Меня опять бросило в жар.

Следователь еще, что-то гласил, я по моему отвечала, но слов его не слышала, меня лупил озноб, сердечко неистово колотилось, и я понимала, что пока не увижу результаты анализов, я не смогу успокоится. Сразу, как следователь ушёл, я обратилась к Кате:

— Катя, милая, позови мне доктора.

Катя испуганно посмотрела на меня.

— С тобой все в порядке? — Испуганно спросила она.

— Позови, Кать а.

Катя выскочила в коридор и на 5 минут пропала, позже возвратилась запыхавшаяся со словами:

— Я впору, доктор как раз домой уходил, еле догнала. У-у-ф. — Катя опустилась на край кровати. В палату вошёл красивый мужик средних лет, он был уже без халатика и с сумкой, через плечё.

— Что случилось? — Спросил он меня.

— Доктор, мне, — я бросила взор на Катю, та всё осознав, встала с кровати, и выскользнула за дверь. Я поглядела на даму, лежащую у стенки, но та, либо спала, либо делала вид, что дремлет. — Мне необходимо с вами побеседовать. — Окончила я.

— Да, я вас слушаю. — Он поправил очки и немного пригнулся ко мне.

— Доктор, мне необходимо знать… — Я все никак не могла отважится, он пришёл мне на помощь.

— Вы желаете знать, не подвергались ли вы насилию? — Если б не его деловой тон, и полное отсутствие чувств, то я, так и не смогла бы задать вопрос.

— Нет не это, это я и так помню.

— Да? А что все-таки тогда? — Несколько удивленно спросил доктор.

— Мне необходимо знать… не… заражена ли я чем или

Доктор сделал суровое лицо и произнес:

— Результаты ваших анализов будут готовы только завтра, но, от себя скажу: По-моему, для вас не о чем волнуется, вас осматривал акушер-гинеколог и не считая легких механических повреждений влагалища, он ничего не нашел. Похоже, ваш насильник сам, очень страшился заразы либо, страшился, что его опознают по группе спермы, не знаю, в любом случае…чужого семени в вас, не было. — Я вздохнула с облегчением. В голове вдруг образовалась полная пустота. — Забеременеть для вас точно не угрожает, а вот, насчет болезней… точно будет ясно, когда придут анализы.

— Спасибо доктор. — Выжала я, чувствуя, как дрожит глас.

— Отдыхайте, набирайтесь сил и,.. — Он мало помолчал и закончил, — я бы не стал гласить супругу о случившемся… Мы мужчины люди различные, бывали случаи, когда супруг, узнав об изнасиловании супруги, он… — Доктор замолчал не зная как окончить фразу, позже все таки произнес: — Ну, не выходило у него больше, а бывало, что и напротив. Это, дело личное

— Спасибо, — поблагодарила я, — а можно будет ЭТО не вчеркивать в историю заболевания?

Доктор поднял бровь, и понимающе подмигнув, произнес:

— Дождемся результатов анализов и если все в порядке, я… — он секунду помолчал, — мы не впишем это в вашу историю, думаю, это может быть.

— Благодарю вас. — Я постаралась изобразить на лице ухмылку.

Доктор посмотрел на часы и, бодро проговорил:

— Поправляйтесь, отдыхайте, всё будет в порядке, а мне пора. — Он подмигнул озорно глазом и вышел. В палату вошла Катя.

— Ну что, расскажешь сейчас, как было на самом-то деле?

— Версия для следователя тебя не устроила. — С ироническими нотами в голосе проговорила я.

— Уж кто-кто, а я-то, точно знаю, что всё это брехня. Давай колись.

— Ну слушай… — И я поведала ей всё, с самого начала и до того момента когда я, растеряла сознание.

Катька, слушала не перебивая, по временам морщась и делая мину омерзения, в особенности когда я пересказывала ей содержание его «откровений» Когда же я окончила, Катя, проведя рукою по волосам, выдала:

— Да что бы я, снова с Арабом супругу изменила! Фу! Нет. Сейчас с кем угодно, но только не с этими.

Мы посмотрели друг на друга и вдруг рассмеялись

ГЛАВА 6

Всю ночь я лежала как на иголках. Сон не шёл и под утро, я была полностью разбитая, как будто не спала много ночей попорядку да ещё, эта слабость, последствия интоксикации. Меня истязала жажда, но ужаснее всего меня истязала неизвестность. По ту сторону окон издавна рассвело, а я, всё еще лежала в кровати и даже не вышла к завтраку. Доктор пришёл сходу после завтрака. Я пробовала по выражению его лица прочитать, с какими же новостями он пришёл ко мне. Он приветливо улыбнулся и поздоровался со мной.

«Так пока ничего» — Задумывалась я, продолжая учить его лицо.

Он встал у кровати, засунув руки в кармашки халатика, некое время изучал меня, позже присел на край кровати, и, пощупав пульс, потрогав лоб, в конце концов, начал:

— Я ознакомился с плодами анализов вашей крови, и… — он сделал паузу, от которой у меня замерло сердечко, — в вашей крови… — он снова замолчал, моё сердечко, по-моему, тормознуло, а я перевоплотился в одно сплошное ухо. Он взял меня за руку, и заглянув мне в глаза, произнес:

— В вашей крови, ничего не найдено. — Он гласил это медлительно, с каменным лицом, от всего этого я растерялась.

— Что? Что вы произнесли? — Он, еще секунду помолчав, растянул рот в ухмылке.

— Вы здоровы, госпожа Коркина.

У меня зашумело в голове, и я ощутила что падаю, хотя, я итак лежала. Доктор продолжал наслаждаться произведенным эффектом.

— Не больна? — В конце концов, выжала из себя я.

Садист доктор вновь стал серьёзным.

— Через три месяца вновь сдадите кровь, но, похоже, для вас подфартило. Подфартило, что насильник был единственным мужиком в ту ночь, и он сам, страшился заразы, не меньше чем вы.

— Сейчас сможете тихо поесть, а то, цвет вашего лица мне что-то не нравится.

Он встал и, улыбнувшись, подмигнул мне.

— Поправляйтесь быстрее, ваш супруг наверное заскучал, по для вас. — Он пошел к выходу но уже перед дверью, тормознул, и обернувшись вдруг произнес:

— Понимаете, а ваш супруг, — болван.

— Почему? — Удивленно спросила я.

— Отпускать без присмотра ТАКУЮ даму

— Какую? — Вновь не сообразила я.

Доктор криво улыбнулся и, взявшись за дверную ручку, добавил:

— Такую! — Он скрылся за дверью, а до меня только дошло, он сделал мне комплимент.

Я откинулась на подушку, но полежать в кровати в это утро, мне было не судьба. Фактически сразу после ухода доктора, в палату практически ворвалась Катя и серьезным голосом, но забавно произнесла:

— Так, нездоровая. Для вас положены прогулки по свежайшему воздуху и положительные эмоции.

Катя присела на мою кровать, а я, сев вдруг прижалась к ней как к мамы, обняв её руками за талию.

— Я есть желаю. — Проговорила я плаксивым голосом.

— Ну, вот и классно. — Воскрикнула Катька, — на данный момент мы с тобой пойдем в кафе и, позавтракаем, хотя, уже быстрее обед. Но мы все равно будем завтракать, представляешь, я там вчера с официантом познакомилась, таковой клевый парнишка. — Катя театрально вздохнула, — жалко, что мы завтра улетаем, а то

— Эх, Катька-Катька. — В шуточку нахмурилась я.

— А что? — Невинно спросила она.

— Мы улетаем завтра?

— Да. Если ты, не в курсе, тебя сейчас выписали.

— Да!? Я, не в курсе.

— Хм, а чем это вы здесь с доктором занимались. А?

— Ну, Катька. — Только и смогла проговорить я.

— Давай одевайся, наводи марафет, и идем, нас ожидают новые приключения.

— Катя, — позвала я.

— Да? — Она вопросительно поглядела на меня.

— Спасибо для тебя.

— За что!? — Она удивленно уставилась на меня.

— Ну, помнишь, ты гласила, что я ещё благодарить тебя буду?

Катя нахмурилась, вспоминая, позже её брови взлетели и она, засмеялась.

— Спасибо. — Повторила я, и тоже рассмеялась

* * *

К счастью, приключений больше не было. Мы с Катей тихо позавтракали, и весь остаток денька предназначили сборам в дорогу. Вечер мы провели в собственном номере, распивая красноватое вино и вкушая фрукты. Так окончилось моё курортное приключение, на последующий денек, я была уже дома. Супруг, соскучившийся по мне, заключил меня в горячие объятья, правда в эту ночь, мне пришлось его разочаровать, одурачить, сказав что у меня, «критические дни» и, избежать близости. Честно говоря, меня еще длительно мутило от упоминания о сексе, но, это уже совершенно другая история. Я не стала расстраивать супруга, говоря ему правду, Слава Богу, все обошлось. Я надеюсь, время залечит мою рану, пусть это остается моей потаенной и загадкой для супруга, загадкой того, почему, меня ТОШНИТ, от Арабских сказок…

27: 09: 2012. КОНЕЦ.

Создатель рассказа: Челюканов Алексей

У нас также ищут:

взлом целки смотреть видео, как трахнуть пожилую соседку, трахнул красивую пьяную сестру, русские жены ебут мужей видео, трахнул через дырки в туалете, учатся сексу инцест, порно инцест кино эротика, инцест на он-лайн, инцест жопа мамы, Мужлан трахнул в ванной очаровательную брюнетку, инцест мамульки, трахнул нигритянку, молодая трахается со старым порно видео, как я с мамой трахался, порно мама с папой ебут дочку, порно трахнул русскую тетю, быстро трахнул в киску, инцест порнофото русских, я очень хочу трахнуть свою мать, медсестер ебут смотреть видео бесплатно, фистинг анала мужчине, онлайн порно папа трахнул невесту, кто хочет трахаться скинь номер телефона, порно как женщина трахается и кончает, смотреть порно инцест на айпад, бесплатно торрент порно инцест